Кавалеры Ордена Александра Невского

БАКУЛИН Иван Никифорович

Родился 31 августа 1925 года в селе Смирново Далматовского района. Призван в Красную Армию 10 февраля 1943 года Далматовским РВК. В годы Великой Отечественной войны – командир эскадрона 42-го гвардейского кавалерийского полка 10-й гвардейской кавалерийской дивизии. Гвардии лейтенант.

Из газеты «Сын Родины» от 7 мая 1994 г.:

СЛОВО О БАТЕ

Так сложились обстоятельства, что пришлось переезжать из родного Каменска-Уральского, где прошли самые счастливые годы моей жизни, в неродной Екатеринбург. Поэтому, разбирая свой архив, чтобы потом все передать в краеведческий отдел ЦГБ им. А. С. Пушкина, натолкнулся на несколько материалов. Все они посвящены одному человеку – Бакулину Ивану Никифоровичу. Ветерану войны и труда. Бывшему командиру эскадрона 42-го казачьего полка. Орденоносцу. Кавалеру ордена Александра Невского и двух орденов Красной Звезды, Отечественной войны I и II степеней. Автору книги о подвиге казаков-однополчан в годы Великой Отечественной войны «Гвардейцы мчались на запад». Человеку, так много сделавшему для Каменска-Уральского и ставшему для меня поистине самым дорогим, родным – Батей. Человеку, которого нет с нами уже более десяти лет...

«Такая вдруг горечь появилась на душе...»

Почему мы так привязаны к своему прошлому? Почему чем дальше отдаляемся от тех лет, когда были молодыми, когда нас окружали самые близкие, дорогие нам люди, тем больше и острее начинаем понимать, осознавать, как кого-то не хватает рядом? Не хочется мириться с утратами, но время безжалостно, стремительно летит вперед, оставляя нам лишь воспоминания... И кто сегодня помнит в Каменске Ивана Никифоровича, знает о нем? Наверное, уже нет таковых. Вот и пусть хоть эти материалы напомнят и расскажут потомкам о Бате. Ибо так уж устроен человек, что без прошлого ему никак нельзя, это частичка нашей Истории.

Девятнадцатилетний комэска

Несколько лет назад состоялась моя первая встреча с Бакулиным Иваном Никифоровичем, участником войны, офицером в отставке, кавалером ордена Александра Невского, двух орденов Красной Звезды и Отечественной войны I и II степени, когда он впервые пришел в дом-интернат.

Общение с этим человеком для меня стало полезным. Вскоре мы крепко сдружились, несмотря на большую разницу в возрасте. Иван Никифорович оказался интересным человеком. Для него естественно оказывать помощь ближнему. В любую минуту он готов куда-то сходить, что-то унести или принести, в чем-то еще помочь. Именно благодаря ему я почувствовал себя менее оторванным от мира. Он часто бывает у меня. Очень радуется, когда я напишу что-то новое, с удовольствием все читает. При подготовке того или иного корреспондентского материала оказывает поддержку и всяческую конкретную помощь (побывать в каком-нибудь архиве, уточнить тот или иной факт и так далее). Далеко не просто сложилась жизнь Ивана Никифоровича. А началась она так, как у многих в то время крестьянских ребятишек. Уже с семи лет он начал помогать отцу: боронил землю, возил копны, косил хлеб...

Потом была Великая Отечественная война. В шестнадцать лет Иван Никифорович стал курсантом Тамбовского военного кавалерийского училища. После его успешного окончания он в августе 1944 года был направлен в 42-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский полк, который тогда находился в Белоруссии.

6 ноября 1944 года 42-й гвардейский кавалерийский полк вступил в рейд Дебреценской операции в Венгрии. Взводу Ивана Никифоровича командиром полка гвардии подполковником Шеглаковым была поставлена боевая задача: в ночное время быть в головной походной заставе и своевременно предупредить основные силы полка при столкновении с противником, одновременно произвести разведку местности. За эту операцию Иван Никифорович был награжден первым орденом Красной Звезды.

Любит Бакулин вспоминать о прошлом. Когда он рассказывает о каком-нибудь забавном эпизоде или об однополчанах, лицо его вдруг светлеет, а в глазах вспыхивает веселый огонек. В это время его невозможно усадить на стул он весь в движении. Рассказывает же Иван Никифорович так живо и увлеченно, что невольно заслушиваешься, задаешь ему все новые и новые вопросы. Вот только о себе он всегда скромно молчит, не в его характере выставлять свое героическое прошлое, гордиться своими заслугами и наградами. Чтобы хоть что-то узнать о нем самом, мне порой приходится проявлять немалую настойчивость. Мой собеседник сдается не сразу:

– Давай лучше расскажу тебе о Володе Метельском. Или об Алексее Чернецове, Сане Чебакове. А что я?

Как все — воевал!

Я не соглашаюсь, упорно стою на своем.

— Ну ладно, слушай! Случилось это в сорок пятом.

Полк тогда с ожесточенными боями захватил село Алмаш и занял оборону. Меня вызвали в командный пункт, где от командира полка получил приказ произвести со своим эскадроном разведку боем. Надо было выявить огневые точки фашистов и захватить их «языка».

Из эскадрона я отобрал 50 добровольцев. Днем, значит, добром изучил местность, где группе предстояло действовать, наметил пути продвижения вперед и назад. Слева от нас проходила балка, поросшая кустарником и бурьяном...

Вот по этой-то балке ночью моя группа и двинулась. Вперед выслал разведчиков. Они бесшумно сняли дозоры и наблюдателя. По сигналу казаки открыли огонь, затем ворвались в окопы и связали четырех «языков». Когда основные силы противника очухались немного, на группу обрушился ураганный огонь. В это время офицер из штаба, который был с нами, засек все огневые точки и нанес их на карту. Боевая задача группой была выполнена. Казаки с малыми потерями вернулись в расположение полка, притащив с собой «языков».

За эту операцию Иван Никифорович удостоен второго ордена Красной Звезды.

А в марте 1945 года эскадрон Бакулина остался в боевом заслоне. Сто шестьдесят казаков-конников должны были держать оборону на участке длиной почти в полтора километра, на том самом участке, который еще день назад оборонял целый полк. Яростно атаковали фашисты позиции эскадрона. Но гвардейцы достойно выдержали натиск, за три дня боев ими было отбито восемнадцать атак (!). Фашисты понесли большие потери. Потери были и у казаков, из ста шестидесяти человек в эскадроне осталось всего сорок шесть. Награды получили все, а Иван Никифорович стал кавалером ордена Александра Невского. Чуть больше полугода длился боевой путь Бакулина. Командовал он сначала взводом, затем эскадроном. В составе полка принимал участие в освобождении Белоруссии, Польши, Румынии, Венгрии, Чехословакии.

В мирное время трудовая деятельность Ивана Никифоровича была связана с автобазой № 14 и грузовым автопредприятием. Потом (будучи уже на пенсии) он перешел работать машинистом на УАЗе. Его труд отмечен почетными грамотами. Вот уже несколько лет Бакулин отдает всего себя поисковой работе: ездит по военным архивам, собирает материалы по истории своего полка, разыскивает однополчан. На данный момент им найдено 150 человек, а писем-воспоминаний получено около тысячи. Он активно сотрудничает с десятью музеями страны, собирает для них материал, пишет свои военные воспоминания.

Сегодня Ивану Никифоровичу за шестьдесят.

Но в нем и по сей день угадывается лихой кавалерист, девятнадцатилетний комэска сорок пятого года.

Игорь КРАСНОВ.

Из газеты «Каменский рабочий», № 158–159 (17068–17069) от 22 августа 1995 г.

КАК УРАЛЕЦ ИВАН КУБАНСКИМ КАЗАКОМ СТАЛ

Тем, что хорошо знаю казаков, похвастать не могу: пожалуй, знакомство с ними шолоховским «Тихим Доном» и ограничивается. Тем не менее, встречаясь с Иваном Никифоровичем Бакулиным – а в редакции он довольно частый гость – мысленно припечатывала к нему: «казак». Есть в нем что-то этакое. То ли напористостью своей он невольно вызывает образ вольного казака, то ли непримиримостью к малейшей даже несправедливости, то ли громким своим голосом, которому всегда тесновато в редакционных стенах, то ли энергичной, чуть враскачку походкой – не знаю. Только казак и казак. И несказанно удивилась, когда как-то в разговоре Иван Никифорович обмолвился – о себе-то он не мастак говорить, все больше о других рассказывает, – что он коренной уралец. Уроженец Курганской области. И одновременно – нет, не подвел Михаил Александрович Шолохов, точнейшие портреты казаков дал – есаул Курганинского казачьего отдела Всекубанского казачьего войска.

Все начинается с любви

Удивительная эта история превращения уральского паренька в кубанского казака тоже началась с любви. С любви к... лошадям. Шел 42-й год. Ваня только-только закончил девять классов Далматовской средней школы, получил за отличную учебу портрет Сталина с дарственной надписью директора школы – была в военные годы такая награда за особые успехи, – а тут повестка военкомата. В военкоматах тогда много не разговаривали: вот тебе, Бакулин, на выбор три училища – пехотинское, артиллерийское и кавалерийское, – война, брат, приказ Сталина.

– А я же пацан совсем, шестнадцать годков всего, – улыбаясь и налегая на «о», рокочет Иван Никифорович. – Тятя у меня конюх, я выбрал кавалерию. Направили его в Тамбовское Краснознаменное имени Первой конной армии кавалерийское училище.

450 разновозрастных парней со всего Союза собрало прославленное училище.

– Первые полгода было очень тяжело, – вспоминает Иван Никифорович. – Когда приехал учиться, со мной рядом поставили того, кто уже года по четыре отслужил кадровую. Я же сопляк совсем, а спрос-то одинаковый, что с меня, что с него. Мне что очень помогло? Когда учился в школе, во все кружки ходил, все значки имел: ПВХО, ГТО, ГСО, «Ворошиловский стрелок». В школе мы этим серьезно занимались, готовили себя, я 48 очков из 50 выбивал. Это и помогло. Да еще характер настырный. Натура у меня такая: если чего добиваюсь – то до конца иду. Как ни трудно – иду. А было и впрямь нелегко. Зима 42-го – 43-го годов была лютая, курсантов фурункулы замучили. У Ивана, уральца, к морозам привыкшего, и то до 40 фурункулов было, у иных все тело – под одну коросту. В общем, из 450 доучились около 300 ребят, а из них училище закончили с отличием всего пятеро. В их числе и наш землячок.

– Я почему вперед выскочил? – как бы оправдывается Иван Никифорович. – У меня ж за плечами девятилетка, по тем временам образование, а практики больше четырех классов не имели. Так я в отличники и выскочил. И нам предоставили возможность выбрать воинскую часть. А 4-й Кубанский казачий кавалерийский корпус из семи корпусов больше всех гремел, ему в 42-м году еще звание гвардейского присвоили, почетное по тем временам звание. Ну, я туда и попросился.

Комэск лейтенант Бакулин

Прибыл молодой курсант в корпус, распределили его в 42-й Кубанский казачий кавалерийский полк – и сразу же поставили командовать первым разведывательно-автоматным взводом в эскадроне. «Опять же повлияло то, что учился хорошо», – снова оправдывается Иван Никифорович. Только полтора месяца он и побыл комвзвода: в одном из боев крепко ранило комэска Трофимова, а по воинскому уставу его должен заменить командир первого взвода. Так восемнадцатилетний лейтенант Бакулин стал командиром эскадрона, да до самого конца войны полтора года им и провоевал.

Для ясности следует сказать: в эскадроне 6 взводов – 4 сабельных, пулеметный и ружей ПТР, 169 человек.

И такой боевой единицей пришлось командовать девятнадцатилетнему пареньку. Как командовал? «Если бы не соответствовал, – отвечает на мой вопрос Иван Никифорович, – меня бы сняли, на взвод поставили бы и все, но я так до конца войны комэска и был». Скромничает. За полтора года войны, причем, война уже шла к концу и наградам знали цену, два ордена Красной Звезды и орден Александра Невского – это вам не баран начхал! А еще лейтенант Иван Бакулин вписан навечно в историю полка.

— Я даже и не знал об этом! — радуется он своей находке радостью историка-летописца. — А когда в архиве Минобороны работал, нашел в историческом формуляре запись о себе. Вот, лист тринадцатый: «В этих боях отличился командир эскадрона лейтенант

Бакулин Иван Никифорович». Это в боях за город Tpиава в Чехословакии.

— А за что Вам Александра Невского-то дали? — допытываюсь я у него.

— А вот, сейчас найдем. У меня тут из архивов списано пять тетрадей

— Боевые приказы, донесения, исторические формуляры, наградные листы всех однополчан.

Я по этим тетрадям написал книги памяти и разослал в 10 музеев. Сейчас найдем. А, вот: «2 апреля 1945 года в боях за населенный пункт Гренчуловка, действуя в головном отряде, гвардии лейтенант Бакулин со своим эскадроном первым принял бой, несмотря на превосходящие силы противника и не дожидаясь основных сил. Под сильным артиллерийским и оружейно-пулеметным огнем немцев он с эскадроном первым ворвался в село, уничтожил раскат и захватил пушку. В этом бою он лично уничтожил две пулеметные точки. При контратаке противником танками его эскадрон противотанковыми гранатами подбил тяжелый танк и уничтожил в окопах 20 гитлеровцев».

— Это ж только написать легко, а когда в лоб поперли танки, мы могли бы убежать — страсть-то какая! — но мы этого не сделали. За то меня и к Александру Невскому представили.

Любовь и верность рука об руку идут

Иван Никифорович это всей своей жизнью доказывает. Слушайте дальше. Война для него кончилась под Прагой, но на Урал он вернулся не вдруг. 10-ю дивизию, в которую кроме

42-го Курганинского входили 40-й и 36-й полки, переформировали в 4-й Кубанский кавалерийский казачий корпус и перевели в Майкоп. Казаки встречали корпус хлебом-солью. Еще два года прожил Иван Никифорович на Кубани, организовал полковую школу, готовившую сержантское пополнение для полка. Наверное, тогда и проникся к казакам, к их образу жизни той особой любовью, которая оставляет на сердце отметинку на все оставшиеся годы...

В 1948-м году кавалерию ликвидировали, вернулся наш землячок домой. Пришел при наградах и при инвалидности — последствия двух тяжелых ранений и контузии. От группы сразу наотрез отказался — мешала она ему во всем, — выучился на шофера, потом на механика, женился, обзавелся двумя сыновьями, последние десять лет работал машинистом насосной установки на УАЗе.

Уважение, скромный достаток, непыльная работа — все было. Но я ж говорила вам: казак — он и есть казак.

— Лет 14–15 назад стал я задумываться, — рассказывает Иван Никифорович, — вот уйдем мы из жизни, и ничего не останется. А тогда во всех областных газетах Союза была такая рубрика — «Розыск». И стал я писать во все областные газеты в эту рубрику: мол, разыскиваю однополчан такой-то части. И, представляете, 150 человек откликнулись, и стали мне письма писать. Вот что самое ценное. Вот, посмотрите, четыре папки воспоминаний однополчан.

— И Вы всем отвечали? — ахнула я.

— Да не по одному разу! Из иных, как клещами, по словечку вытаскивал: воспоминания эти мне как воздух нужны были. Задумал я книжку о боевом пути нашего 42-го гвардейского Кубанского казачьего артиллерийского полка написать. И написал. Вы ж помните, характер-то у нашего героя настырный. Сотни писем однополчанам отправил, преодолев все преграды, даже преграды КГБ, получил разрешение с архивом Минобороны работать, четыре года собирал материал, девять раз переписывал — это ж мука-то какая! — а написал. Вот она, его первая книжечка — «Гвардейцы мчались на Запад». За нее, за эту книжечку — знак величайшей благодарности и признания — Кубанская казачья рада и произвела нашего земляка-уральца в казаки. Да не в рядовые — в есаулы. Все было торжественно, как и должно быть: пригласили Ивана Никифоровича в Курганинск, где и формировался его родной полк, собрали казачий круг, произнес он клятву на святом писании, после чего облачили его в парадную казачью форму, вручили кинжал. В память о том атаман станицы Петропавловской подарил Бакунину редчайшую книгу — двухтомник об истории казачества.

«Видите ли, в чем дело, — пояснил Иван Никифорович, — атаман тот — сынок моего земляка, вернее, однополчанина Степана Михайловича». Заметили оговорку «земляка, вернее, однополчанина»? Это потому, что для Ивана Никифоровича кубанская земля давно стала такой же родной, как и уральская. И ту, и эту землю он любит до самозабвения и верен этой своей любви до последнего вздоха. Я это не ради красного словца говорю — слушайте дальше.

Откуда есть пошел род бакулинский

Прочитал Бакулин в одной книжке про чью-то родословную. И запал в голову вопрос: а мой-то род откуда пошел, мои-то корни где? Поехал в родную Смирновку, стал спрашивать бабок-односельчанок.

И подсказал ему... уж и не упомнит кто: есть в Далматово часовенка, а в ней церковный архив. Поехал, разыскал ту часовенку, еле открыл ее, взобрался на чердак и в архивной пыли раскопал-таки те корни. По церковным книгам и восстановил свою родословную. Оказывается, в XVI или XVII веке бежали из Пермской губернии трое крепостных — Харлампий, Смирный и Бакула. Добрались они до далматовских земель, присмотрели местечко меж трех речушек и обосновали деревеньку-звездочку. «Краше этого места на всем белом свете нет», — говорит Иван Никифорович. Видать, Смирный среди них был самый башковитый да выдающийся. В честь него и назвали деревеньку — Смирновка. Там они и осели, корни пустили.

— Это ж какие смелые люди были! — восхищается Иван Никифорович. — А трудяги какие! Всю загребь разработали — там же глухие леса на много верст были — землю освоили, дома поставили крепкие, землепашествовали и трудом своим, видать, достигли крепкого достатка. Так вот от Бакулы родился Алексей, от Алексея — Никон (этот, видать, самым крепким хозяином был), от Никона — Терентий, а от Терентия — мой тятя, Никифор.

Все эти сведения Иван Никифорович аккуратно записал, вычертил и продолжил семейными ветвями своих братьев, сестер, их детей, своих двух сыновей, внуков. А завершает сейчас бакулинскую веточку правнучка Ивана Никифоровича, недавно явившаяся миру. Вот какое богатое наследство ей достается.

Каким ты был, таким и остался, казак лихой

Не в обиду будь сказано — иной ветеран любит тряхнуть былыми заслугами. Иван Никифорович не таков. Даже не рискну браться перечислять все его сегодняшние звания — и военкор областной газеты «Слава Кубани», и почетный член Майкопского музея славы, и член творческого центра «Юность» в Абинске, и... — нет, все равно что-нибудь да забуду. Сколько он для нашего города сделал! Когда вышла первая книжка Бакулина, о ней прослышали. Как-то при встрече Анатолий Васильевич Мартемьянов слегка кольнул: «Что ж ты, Иван Никифорович, о чужих ветеранах пишешь, а своих забыл». Хоть и казачки-однополчане ему родней родных, хоть и сказано это было полушутя, но засел тот упрек в голове Бакулина.

С лихвой исправил он свою промашку: семь книг об участниках войны и трудового фронта нашего города выпустил. Да это и не новость, мы о том уж не раз писали. Кроме этого, по просьбе облвоенкомата представил материал для шестого тома книги «Память», выпущенной Средне-Уральским издательством и рассказывающей обо всех погибших на фронте.

А кто напомнил нам, забывчивым, что в городе жил и работал третий Герой Советского Союза — Иван Кадочников? Все тот же Бакулин. Это его стараниями именем Кадочникова названа в городе улица, прикреплена мемориальная доска на дом, где жил Кадочников. Сейчас неугомонный Бакулин хлопочет об открытии в городе памятника Герою: «Это ж несправедливо! Кунавину, Абрамову памятники есть, а Кадочникову нет!». А сколько материалов о ветеранах подготовил он к 50-летию Победы!

Но это все для Ивана Никифоровича уже позади, он спешит дальше. Им уже подготовлено к печати второе, более полное издание книги под названием «42-й Курганинский». Рукописи переправлены на Кубань, с ними знакомятся. Сейчас носится с рукописью своего крестника — Игоря Краснова, ищет спонсоров, чтобы издать. Планы, планы — дай Бог ему сил и здоровья.

О ней, о его жене, особый разговор. Вообще-то Иван Никифорович о самом-самом личном говорить не любит: сразу, как улитка, прячется. Но нет-нет да проскользнет в нем сдержанно-застенчивая нежность к жене. Живут они вместе пятнадцать лет, оба во втором браке. У Анны Михайловны две взрослых дочери, тоже есть внуки. Но ни он, ни она детей не делят, по необходимости помогают всем. Дома стараниями Анны Михайловны у них тепло и уютно. Покойно. Уважительно. Как-то в порыве откровения Иван Никифорович обронил: «Если б не моя Анна Михайловна, я бы ничего такого не сделал. Она мне дома создала все условия для работы. Мои книги — наполовину ее книги».

У Анны Михайловны, действительно, редчайшее и ценнейшее для женщины качество: быть ненавязчиво-необходимой. Пока мы разговариваем, она незаметно накрывает стол, без жеманства подсаживается к нам попить кофейку, охотно поддерживает разговор, потом также незаметно исчезает. Но даже когда уходит — незримо здесь, рядом. Они удивительно дополняют друг друга. Так и живут: он — в хлопотах о других, она — в хлопотах о нем, о доме своем. Как вы понимаете, все, о чем поведала вам, я узнала не только из беседы за чашечкой кофе. Долго по крупицам собирала факты и фактики об этом неугомонном человеке. Собирала и копила к случаю: 31 августа 1995 года Ивану Никифоровичу исполняется 70 лет. Сообщаю об этом заранее, чтоб те, кто знает его и Анну Михайловну, не забыли поздравить их с этим семейным праздником. А ценить знаки внимания, даже самые незначительные — я это заметила — Анна Михайловна и Иван Никифорович умеют, как никто другой.

Светлана ШВАРЕВА.

Через 2 года Ивана Бакулина не стало...

---